Дарт Макменде - Рыцари Старой Республики: Я, Реван [СИ]

Окончательно приводя в негодность модный сюртук, я закатился в боковую залу и вскочил на ноги. Двое вулкаров прижимались к посечённым шрапнелью стенам, ещё один ворочался на полу, остальные были мертвы.

– Нам не обязательно драться, – сказал я. – Сложите оружие, и я сохраню вам жизнь.

Оба подняли клинки: площадь зала была слишком мала, чтобы хвататься за огнестрел.

– Зря, – сказал я, активируя меч.

Я не расист. Просто не люблю рептилоидов.

Убить пришлось всех троих: тупые ящерки не сдавались и продолжали атаковать, даже когда я перерубил их клинки, а подранок вытащил бластер и попытался выстрелить мне в спину.

Та же история повторилась в каждом из боковых залов, что я зачистил в тот вечер. Единственным вулкаром, который сдался сразу и без подлостей, оказался механик-твилекк, вступивший в банду совсем недавно и, как я понял, не по собственному желанию. Я запер его в маленькой кладовке и пообещал отпустить после боя.

А бой продолжался совсем не так долго, как могло показаться изнутри. Заалбар поливал центральный зал шквальным огнём, не давая противнику поднять головы. Прибежавший из подвала с карабином в руках Карт вёл прицельный отстрел вулкаров. С противоположной стороны резвилась Миссия. Я проскальзывал между бластерных болтов и одно за другим зачищал боковые помещения. Дело шло легко: я двигался намного быстрее пьяных и деморализованных противников, а световой меч… световой меч – это убер-оружие.

Только теперь я начинал понимать, почему главный символ «Звёздных войн» действительно заслуживает своего культового статуса. Удивительное, непостижимое со стороны чувство: ты берёшь в руки невзрачную рукоять, сдвигаешь рычажок – и превращаешься в машину смерти. Ты просто шагаешь вперёд, рубишь чужие клинки, рассекаешь доспехи, словно они склеены из бумаги, переступаешь через павшие тела и отсечённые конечности, видишь гуляющие по стенам и испуганным лицам отблески кроваво-алого пламени…

Необъяснимо. Может быть, на меня и в самом деле снизошло нечто вроде ауры настоящего Ревана: ведь никогда я не был опытным рубакой, так, небольшой опыт истфеха. А теперь, в настоящем бою, вдруг оказался быстрее, сильнее, точнее, выносливее любого из своих противников.

Впрочем, и рядовые вулкары до Виктора Кровопускова заметно не дотягивали. Думаю, в схватке на обычных клинках, один на один я мог потягаться с любым из них.

К концу зачистки адреналиновый кураж схлынул, война превратилась в работу. Пару раз пришлось гасить небольшие пожары: не пришло ещё нашей кантине время сгореть. Бреджика я нигде не встретил, а копаться в обезображенных и засыпанных обломками трупах времени не было.

– Карт, – сказал я, но, видимо, микрофон в ухе повредился во время боя. Пришлось кричать. – Карт! Отбой! Всё кончено.

Онаси услышал. Через некоторое время ему даже удалось остановить не на шутку увлёкшегося Заалбара.

Мы сошлись в центральном зале, в стороне от безмолвно кружащихся пузырей с танцовщицами. Миссию никто не звал, но неугомонная девчонка пролезла под баррикадой и с деловым видом прохаживалась вокруг нас, гордо помахивая пистолетиками. Заалбар смотрел на девочку с каким-то почти собачьим обожанием, склонив голову набок. Шерсть вуки на руках и животе подгорела от слишком долго работавшего «пулемёта», и к привычным уже запахам поля боя добавился аромат палёной псины.

– Ну что, дело сделано? – спросил Карт, не обращаясь ни к кому конкретно.

– Будем надеяться, – сказал я. – Хорошо поработали. Жаль, не удалось по-чистому, но… всё равно хорошо.

Я и сам чувствовал, что начинаю болтать без удержу. Адреналиновый отходняк, будь он неладен. Мужики деликатно сделали вид, что их предводитель молодцом, молодцом.

– А вы видели, как я их, а? – чуть прерывающимся голосом спросила Вао. – Бац, бац! Как в тире. Штук двадцать положила, да?

– Ха-ха! – начал было Онаси. – «Двадцать»! Да ты, пигалица…

– Двадцать, – твёрдо сказал я. – Не меньше. А если и меньше, то совсем чуть-чуть.

– Ладно, – неохотно согласился Карт. Наверное, вспомнил про «отцовские чувства». – Чуть-чуть – так чуть-чуть. Пора заняться главным.

Мы посмотрели в центр зала. Помост скрывала призрачная стена голошоу.

– Срежем клетку сверху, – сказал я. – Нет смысла возиться с подъёмником. Отключи проекторы, Карт. Да прострели ты блок питания, какая теперь разница… кантины у нас больше нет. Надо забрать Бастилу и уходить.

А когда Карт вырубил питание голопроекторов, и помост снова стал доступен, мы увидели, что с противоположной стороны застрявшей в шахте клетки сидит на корточках Бреджик. Он был без шлема, лицо бандита казалось таким же перекошенным, как прутья решётки. Одной рукой он держался за крышу клетки, другой сжимал бластер, направленный в голову всё ещё бесчувственной Бастилы Шан.

Под подошвой моего ботинка хрустнули огромные цветастые очки.

Мексиканская ничья. Так, кажется, называется ситуация, когда куча народа наставила друг на друга пушки, но выстрелить первым никто не рискует.

Карт вскинул карабин, Заалбар схватился за «пулемёт», и даже Миссия выхватила свои пистолетики. Бреджик целился в Бастилу, мы целились в Бреджика… я, впрочем, никуда не целился. И даже меч не активировал.

Некоторое время обе стороны смотрели друг на друга в неловком молчании. Теоретически рассуждая, у нас имелась возможность заморить противника голодом, но что-то говорило мне, что времени потребуется слишком уж много.

Бреджик просунул руку с бластером через прутья решётки и ткнул стволом в затылок Бастилы. Голова джедайки безвольно мотнулась: девушка оставалась под действием ошейника-парализатора. Красивая девичья головка, растрёпанные волосы…

Надеюсь, Бастила кажется мне такой привлекательной не из-за того, что мы связаны Силой. Обидно было бы запасть на девчонку только потому, что так решило какое-то энергетическое поле. Вот хотелось мне самому по себе ей понравиться, чтоб Бастила не «судьбе» поддавалась, а тянулась ко мне…

Джедайка в клетке, внешне оставаясь расслабленной и совершенно безвольной, вдруг открыла глаза. И посмотрела прямо в мои. И тут же снова зажмурилась.

Со стороны Бреджика заметить этот обмен взглядами было невозможно, уверен. Я непроизвольно сделал шаг вперёд.

– Стоять! – сказал бандит, снова тыча стволом в затылок Бастилы.

– Бреджик, Бреджик, Бреджик, – укоризненным тоном сказал я, впрочем, останавливаясь. – Бреджик, Бреджик, Бреджик. Положил бы ты пукалку.

Тёмное лицо блеснуло зубами:

– Ты, джедайский выродок? Да как ты посмел?…

– Посмотри вокруг, – сказал я. – Вот так и посмел.